Свет мой зеркальце, скажи… (СИ) - Риз Екатерина (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
Нелепый комплимент.
— Все будут считать, что я дурочка, Рома. Если я буду всё время улыбаться.
— Глупости какие. Счастливая женщина должна улыбаться.
— Блаженной улыбкой, — закончила я за него и фыркнула от смеха.
Рома пальцем мне погрозил. Потом указал на мою тарелку.
— Ты ешь, хватит фигуру блюсти.
— Так, как я не модель, меня можно кормить?
— Липа, просто ешь. Между прочим, вкусно.
— Я умею делать пасту с фрикадельками, — похвастала я. — Я проходила мастер-класс, правда, виртуально.
— Всё равно это здорово. Домой приедем, проявишь себя.
У него так легко слетело с губ «приедем домой», а я замерла, повторяя про себя эти два слова раз за разом.
— Рома, а что нас там ждёт?
— Где, дома? — Я кивнула, а он в некоторой растерянности призадумался. — Квартира, машина, наш с тобой дом. Липа, я не знаю, что тебе сказать. Подскажи.
— Что ты скажешь родственникам? Они заметят перемены во мне.
Рома хмыкнул.
— Думаю, заметят. Хотя, они с Ладой практически не общались. Но перемены слишком разительны.
— То есть, они твою жену не терпят, — констатировала я. — И что делать?
— Липа, не переживай. — Он снова потянулся ко мне. — Я уверен, что мы сможем всё исправить.
— Может, сказать, что меня сбила машина? Я стукнулась головой, и моя личность полностью поменялась.
Ромка в ужасе уставился на меня, потом поспешил постучать костяшками пальцев по столу.
— Типун тебе на язык. Ужасы мне какие-то рассказывает.
— Больше мне ничего в голову не приходит, — расстроилась я.
— Уверен, что когда ты протрезвеешь, придумаешь что-то получше. И не столь катастрофическое.
— Считаешь, что я напилась?
— Любовь моя, у тебя уши горят. Я это даже в полутьме вижу. И уже знаю, что это верный признак.
Я негромко ахнула и схватилась за свои уши, они были горячие. А Рома рассмеялся.
— Я вот раздумываю о другом, — сказал он, вернувшись к еде.
— О чём?
— О том, как нам так вывернуться, чтобы всё правильно сделать.
Это было как-то мудрёно, я уши свои ещё потёрла, но всё равно не поняла, о чём Ромка толкует, и головой качнула.
— Объясни.
Он улыбнулся, наблюдая за мной, но поторопился улыбку с лица убрать.
— Липа, если ты помнишь, я тебя вчера замуж позвал.
Я ответственно кивнула.
— Позвал.
— И ты согласилась.
— Этого не помню, но вполне может быть.
— Засранка.
Я засмеялась, зажмурилась на пару секунд, затем повинилась:
— Прости. Будем считать, что согласилась.
— Ага. Спасибо, я тронут.
— Рома, что там с вывертом?
Он вздохнул, прожевал, был задумчив.
— Не могу я признаться, что твоя сестра меня вокруг пальца обвела. Своим могу сказать, родителям там, брату, а на весь город вынести… Вот ведь тварь какая, а? Так нам всё запоганить.
— Рома, что запоганить? Мы же здесь, с тобой, вместе… Рома, — я добавила в голос строгости, — ты меня любишь? Скажи, как есть, я всё пойму.
— Липа, да я как на духу!.. Малыш, я, вообще, не о том. Я, конечно, тебя люблю. Ты моя красавица, принцесса, моя…
— Хватит, я верю. Продолжай по делу. — Я ему улыбнулась, а Ромка лишь головой качнул.
— По делу: нам жениться надо. Сначала разобраться, что делать с прошлыми штампами о браке, а потом пожениться, как у нормальных людей полагается. А как жениться, если мы для всех женаты?
Я нос потёрла.
— Да, — протянула я глубокомысленно, — дела.
А Рома ребром ладони по столу стукнул.
— Всё должно быть, как у людей. Платье, машина красивая, голуби.
— У тебя всё это уже было, — напомнила я.
— А у тебя не было! И это не честно, что она тебя этого лишила. Липа, ты хочешь свадьбу?
Я призадумалась. Вдруг вспомнила свадебные фотографии Ромы и Лады… точнее, «Липы», и призналась самой себе, что ещё тогда в глубине души позавидовала. И поэтому сейчас призналась:
— Хочу.
— Вот, — расстроился Рома. — И мне надо думать, как всё это решить. Но ты не переживай, я придумаю. Будет у тебя свадьба, малыш, самая лучшая!..
— Если бы у меня амнезия случилась, никто бы не удивился повторной свадьбе. В терапевтических целях.
Роман Евгеньевич в сердцах сплюнул, отобрал у меня бокал с вином и подозвал официантку, чтобы заказать для меня десерт.
— Липа, — позвал он, наблюдая, как я оглядываю тарелочку с мороженым и сваренной в густом сиропе половинкой апельсина. Я глаза на него подняла. — Ты пригласишь на свадьбу мать? Если ты хочешь…
Я головой качнула.
— Нет, я не хочу.
— Если ты решишь, то я всё устрою.
— Что? Купишь ей билет на самолёт и закажешь номер в отеле?
— Можно обойтись без отеля.
— Рома, я уже сказала, что не хочу. Не вижу необходимости.
Он хмыкнул негромко. Потом сказал:
— Лада тоже наотрез отказалась.
— Наше с ней отношение к родителям схоже. Правда, как выяснилось, она с ними куда чаще общается, чем я. Даже с отцом.
— Тебя это обижает?
Я проткнула ложечкой апельсин. Но, если честно, в эту секунду, после Ромкиных вопросов, мне хотелось швырнуть ложку через зал, а тарелку на пол скинуть. Но это ничего бы не изменило, и легче бы не стало, я это знала отлично.
— Я не знаю. Я не знаю этого человека, поэтому не могу сказать, хотела бы я с ним общаться или нет.
— А мама?
— А мама… — Я губу закусила, всего на секунду-другую. — Она хочет быть моей подружкой.
Хочет болтать со мной ни о чём, смеяться и не задумываться о моих проблемах. Я ведь взрослая, и проблемы должна решать сама. Вот как она когда-то решила… отказалась от детей, и проблема решилась сама собой. Она до сих пор считает это взрослым поступком. И ей не интересно, что по этому поводу думаю я. Или Лада. А, не обсудив это, мне тоже нечего ей сказать. И ещё одна подружка мне не нужна. И в моей семейной жизни, в том числе. Мне бабушки не хватает. А по матери я не тоскую.
— Ладно, не реви. — Рома пересел на соседний стул, обнял меня, а я, спрятав лицо у него на груди, слёзы вытерла. Рома поцеловал меня в макушку, за плечи обнял, прижимая к себе. И повторил: — Не реви. Я всё понял. У тебя я есть, — шепнул он мне после паузы. — Я буду тебя любить.
— А я тебя, — проговорила я в ответ. Прижалась щекой к его плечу и закрыла глаза. Совсем ненадолго. Держалась за Ромкину руку, и просила себя успокоиться. В горле стоял комок, и я боялась, что если начну говорить или отодвинусь от него, разревусь всерьёз. А мы с Ладой при каждой встрече говорили друг другу, что не плачем из-за родителей. Это случилось очень давно, и от нас ничего не зависело. Так какой смысл превращать свои жизни в трагедии из-за их решений и поступков?
Мы просто живём дальше, как мы того хотим.
13
В Нижний Новгород мы с Ромой приехали только во вторник, ближе к вечеру. Выходные провели на даче у Светки, никаких выяснений не случилось, и на чистую воду Рому никто не выводил. Мы провели неплохие выходные, лёгкие и бодрящие. Особенно, для мужчин. Я подозревала, что Рома с Вадиком быстро найдут общий язык, так и случилось, но чего совсем не ждала, что вечером в субботу заявится Вася. Причём, «заявится» — это не совсем правильное объяснение его появления. Его доставили на патрульной машине, нетрезвого и несчастного, и Вася с порога во всеуслышание объявил, что все бабы — дуры, и его никто не любит. А это, между прочим, несправедливо.
— Липа, скажи, что несправедливо!
Вася, несчастно вздыхая, прошёл по мощёной дорожке, потом прямо по газону, переступив через клумбу с петуньями, и в этот момент Света замерла, готовая напасть на вредителя в ту же секунду, как он раздавит хотя бы один её драгоценный цветок. Обошлось, наверное, Вася был не настолько пьян, или ему попросту повезло, он клумбу перешагнул и направился ко мне. Я кинула быстрый взгляд на Романа Евгеньевича, который наблюдал за новым гостем с интересом и лёгким подозрением, а когда тот опустился на соседний со мной стул и склонил голову к моему плечу, Рома заинтересованно вздёрнул брови. А я любимому сказала, будто эти два слова объясняли всё:
